Даниил Андреев Не из хроник столетий, не из дымки преданья...

Не из хроник столетий, не из дымки преданья Это жгучее знанье разрушающих сил. Сам я черпал из духа этот опыт восстанья, Терпкий оцет паденья добровольно вкусил.

И, проплыв Ахероном к мировому низовью, В лабиринте открыл я предпоследнюю дверь: Оттого — этот тяжкий стих, сочащийся кровью, Стих, влачащийся к дому, как израненный зверь.

Плачь, Великое Сердце необъятной вселенной, Плачь, родник состраданья беспредельного, — плачь. Плачь о жалобных сонмищах, о темницах геенны, Где несчастнее пленников сам тюремщик — палач.

Плачь, Великое Сердце, о бездомных скорлупах, Чей удел невозвратный мог быть строг и велик; О мятущихся хлопьях на последних уступах, Обо всех, утерявших человеческий лик!

Глубочайшая тайна — попущенье Господне Мировому страданью и могуществу зла: Не зажгутся созвездья в глубине преисподней И секира возмездья не разрубит узла.

Плачет клир серафимов, стонут в безднах химеры, Воют звери-стихии в круговой ворожбе, И ни совесть, ни разум — только жгучая вера Чует дальнюю правду в непроглядной судьбе.

1950