Даниил Андреев В музее

В сизую оттепель, в сумерках, по нескончаемым залам, Фрески минуя и мрамор, я в забытьи проходил. Как я любил эти лики!.. Каждый из них рассказал мне Повесть о счастье и горе храмов, дворцов и могил.

Запах – старинный, знакомый – остановил меня, данью Вечно-забытому… В памяти вспыхнула древняя боль, И поднялась, и метнулась к каменному изваянью На распустившемся лотосе, – без позолоты, – как смоль.

Это сиял Совершенный: с тихою полуулыбкой, С полуопущенным взором, в тонком венце бодисатв, — Что он провидел, Возвышенный, в мареве времени зыбком? Пряжу ли кармы? Иль сроки мудрых посевов и жатв?

Каждого благословлял он полураскрытой ладонью, С благоуханного лика веял внемирный покой… Бронза его сохранила храмовые благовонья, Втёртые в темное тело благочестивой рукой.

Никнуть бы благоговейно к этой ладони печальной, Столько веков обращённой в многострадальную тьму… И закачались над нами образы родины дальной, Нами одними услышанные, не внятные никому.

1933