Эдуард Асадов Одиночество

Мне казалось когда-то, что одиночество — Это словно в степи: ни души вокруг. Одиночество — это недобрый друг И немного таинственный, как пророчество.

Одиночество — это когда душа Ждет, прикрыв, как писали когда-то, вежды, Чтобы выпить из сказочного ковша Золотые, как солнце, глотки надежды…

Одиночество — дьявольская черта, За которой все холодно и сурово, Одиночество — горькая пустота, Тишина… И вокруг ничего живого…

Только время стрелою летит порой, И в душе что-то новое появляется. И теперь одиночество открывается По-другому. И цвет у него иной.

Разве мог я помыслить хоть раз о том, Что когда-нибудь в мире, в иные сроки В центре жизни, имея друзей и дом, Я, исхлестанный ложью, как злым кнутом, Вдруг застыну отчаянно-одинокий?!..

И почувствую, словно на раны соль, Как вокруг все безжалостно изменилось, И пронзит мою душу такая боль, О какой мне и в тягостном сне не снилось.

День, как рыба, ныряет в густую ночь. Только ночь — жесточайшая это штука: Мучит, шепчет о подлостях и разлуках, Жжет тоской — и не в силах никто помочь!

Только помощь до крика в душе нужна! Вот ты ходишь по комнате в лунных бликах… До чего это все же чудно и дико, Что вокруг тебя жуткая тишина…

Пей хоть водку, хоть бренди, хоть молоко! Всюду — люди. Но кто тебе здесь поможет?! Есть и сердце, что многое сделать может, Только как оно дьвольски далеко!

Обратись к нему с правдой, с теплом и страстью. Но в ответ лишь холодная тишина… Что оно защищает — превыше счастья, Зло — ничтожно. Но сколько в нем черной власти! Мышь способна порой победить слона!

На земле нашей сложно и очень людно. Одиночество — злой и жестокий друг. Люди! Милые! Нынче мне очень трудно, Протяните мне искренность ваших рук!

Я дарил вам и сердце свое, и душу, Рядом с вами был в праздниках и в беде. Я и нынче любви своей не нарушу, Я — ваш друг и сегодня везде-везде!

Нынче в душу мне словно закрыли дверь. Боль крадется таинственными шагами. Одиночество — очень когтистый зверь, Только что оно, в сущности, рядом с вами?!

Сколько раз меня било тупое зло, Сколько раз я до зверской тоски терзался, Ах, как мне на жестокую боль везло! Только вновь я вставал и опять сражался!

Ложь, обиды, любые земные муки Тяжелы. Но не гибнуть же, наконец! Люди! Милые! Дайте мне ваши руки И по лучику ваших живых сердец!

Пусть огонь их в едином пучке лучится, Чтобы вспыхнуть, чтоб заново возродиться, Я сложу все их бережно: луч — к лучу, Словно перья прекрасной, как мир, жар-птицы, И, разбив одиночество, как темницу, Вновь, быть может, до радости долечу.