Николай Асеев Послесловие

Краматорский завод! Заглуши мою гулкую тишь. Пережги мою боль. Помоги моему неуспеху. Я читал про тебя и светлел — как ты стройно блестишь, как ты гордо зеркалишься сталью от цеха по цеху. Это странно, быть может, что я призываю тебя. Представляю твой рост — и мороз подирает по коже. Только ты целиком — увлекая, стыдя, теребя,- и никто из людей эту тяжесть свалить не поможет. Говорят, ты железные можешь чеканить сердца и огромного веса умеешь готовить детали. Ты берешь эту прорву осеннего будня-сырца, чтоб из домен твоих — закаленные дни вылетали. Вдунь мне в уши приказ. Огневою рудой отбелей, чтоб пошла в переплав полоса эта жизни плохая, чтоб и я, как рабочий, присев в полосе тополей, молодел за тебя, любовался тобой, отдыхая. Говорят, и у Круппа — твоим уступают станки, и у Шнейдер-Крезо — не видали таких агрегатов. Но и чувства бывают настолько сложны и тонки, что освоить их сможет никто — как сквозная бригада. Человеческий голос негромок, хоть он на краю, и бывает: все самые тонкие доводы — грубы. Краматорский завод! Вся надежда моя на твою на могучую силу, на горны твои и на трубы.

1934