Андрей Белый В Летнем саду

Над рестораном сноп ракет Взвивается струею тонкой. Старик в отдельный кабинет Вон тащит за собой ребенка.

Над лошадиною спиной Оголена, в кисейной пене,- Проносится — ко мне, за мной! Проносится по летней сцене.

Прощелкает над ней жокей — Прощелкает бичом свистящим. Смотрю… Осанистый лакей С шампанским пробежал пьянящим.

И пенистый бокал поднес… Вдруг крылья яркокрасной тоги Так кто-то над толпой вознес — Бежать бы: неподвижны ноги.

Тяжелый камень стекла бьет — Позором купленные стекла. И кто-то в маске восстает Над мертвенною жизнью, блеклой.

Волнуются: смятенье, крик. Огни погасли в кабинете;- Оттуда пробежал старик В полузастегнутом жилете,-

И падает,- и пал в тоске С бокалом пенистым рейнвейна В протянутой, сухой руке У тиховейного бассейна;-

Хрипит, проколотый насквозь Сверкающим, стальным кинжалом: Над ним склонилось, пролилось Атласами в сиянье алом —

Немое домино: и вновь, Плеща крылом атласной маски, С кинжала отирая кровь, По саду закружилось в пляске.

1906, Серебряный Колодезь