Пьер Жан Беранже Тамбурмажор

Молодому критику

Я на вопрос: «Как ваше мненье?» — Скажу вам вот что: ложный вкус Пора изгнать, и я гоненье Начать немедленно берусь. Авось окажет вам подмогу И в деле критики певец: Где мгла, там часто на дорогу Выводит зрячего слепец!

О, гром стихов высокопарных! Как ты противен мне и дик! Толпа новаторов бездарных Совсем испортит наш язык; Собьет нас с толку фраз рутина, И будут впредь, к стыду страны, Для Лафонтена и Расина Нам переводчики нужны.

На музу глядя, я краснею! Она теряет всякий стыд И давит формою идею, Приняв отменно важный вид; Не скажет «страсти», а «вулканы», Не «заговор», а «грозный риф»! Ее герои — истуканы, И вся их слава — дутый миф…

Искусство быстро вымирает, Где вырождаться начал вкус. Ведь лексикон свой расширяет Народ без нас, без наших муз… Он новых слов даст много свету При новом веянье в стране; К чему ж подделывать монету, Которой нет еще в казне?!

Язык наш любит смесь величья И простоты; он чужд прикрас. Педант и школьник — без различья — Пугают вычурностью фраз! В нем есть давно слова угрозы, Слова любви в нем есть давно, И тем, кто вызвать хочет слезы, — Их искажать запрещено.

Цель языка: чтоб мысль царила Без всяких блесток и затей. Пойдем на площадь; окружила Там батальон толпа детей. Вот барабанщик. Все в волненье; Расшит тесемками убор!.. Он — бог войны, в их детском мненье… «Ура! Ура, тамбурмажор!»

А там, далеко на чужбине, — Другой, в походном сюртуке, С холма за битвою в долине Следит, бинокль держа в руке. План действий весь его системы: — Направо! В тыл! Отрежь; ударь!.. Так. Хорошо. А кстати: где мы? — Мы в Аустерлице, государь.

Вот этот серый человечек И есть герой; он — мысль… Она Без фраз, без блесток и колечек В вожде и в авторе видна! Она теряет от убора. И дело критики — следить, Чтоб в галуны тамбурмажора Не смели гения рядить!..