Роберт Бёрнс Джонни-шотландец

Шотландец Джонни хоть куда Был воин; он пошел Служить английскому двору За деньги и за стол. Да только служба при дворе Недолгою была: Принцесса, дочка короля, От Джонни понесла. До тронной залы слух дошел, Где сам король сидел, О том, что дочерью его Шотландец овладел. «О, если правду слышу я,— А, видно, слух не врет — Я в башню заточу ее, И там она умрет!» А Джонни путь домой держал, Скакал во весь опор, Видать, не без причины он Английский бросил двор. Но вот в один прекрасный день Наш Джонни загрустил, И он пришел в зеленый лес И там заговорил. «О, где гонца найду, чтоб он Приказ исполнил мой — Прекрасной Англии достиг И поспешил домой?» Тут вышел юноша к нему, Красив, желтоволос, Дай, Боже, матери его Прожить свой век без слез! «Вот я, гонец, и я могу Приказ исполнить твой — Прекрасной Англии достичь И поспешить домой». Он через реки без мостов Перебирался вброд, Он разувался на лугах И вновь бежал вперед. И вот у замка он стоит И видит в вышине Верхушку башни, и окно, И девушку в окне. «Рубаху эту, знак любви, Издалека несу, Ее хозяин ждет тебя В Шотландии, в лесу. Рубахи шелковой рукав Твоей расшит иглой; Идем к шотландцам — там тебя Ждет Джонни удалой». Повисли слезы у нее На кончиках ресниц: «Не научилась я летать У ветра и у птиц. Кругом решетки и замки, Сто стен и сто препон, И мой убор не золотой — Из крепкой стали он. Но ты награду заслужил, Вот кошелек, лови! А вот письмо — оно полно Печали и любви…» И поспешил гонец назад, И быстро мчался он, Вот снова лес густой кругом, Вот Джонни Пинтахтон. Письмо он отдал, рассказав О том, что видел сам, И Джонни стал читать письмо И волю дал слезам: «Я в путь пойду — я не могу Оставить палачам Ее, с которой ложе мы Делили по ночам!» «Но, сын мой, ты же согрешил,— Сказал ему отец,— И если схватят там тебя, Тогда тебе конец!» И тут могучий рыцарь встал, Друг Джонни, побратим: «Пятьсот бойцов я поведу, Мы Джонни защитим…» …Взяв первый город, бить они Взялись в колокола; Их волей месса во втором Отслужена была; А в третьем барабанный бой Устроили такой, Что лорды все и сам король Утратили покой. Вот Джонни к замку короля Подъехал на коне, Увидел башню, и окно, И короля в окне. «Ты кто: король шотландский Джеймс, Иль из его родни, Иль знатный чужеземный гость, Иль герцог Олбени?» «Нет, я не Джеймс, не Олбени, Не герцог, не барон — Я сын шотландских рощ и гор, Я Джонни Пинтахтон!» «О, если так тебя зовут, А, видно, ты не врешь,— Ты до рассвета, до зари, Повешенный, умрешь!» А рыцарь-друг ответил так: «Опомнись, бог с тобой — Пять сотен лучников моих Пойдут за Джонни в бой». Тогда король захохотал И произнес сквозь смех: «Здесь итальянский рыцарь — вас Он уничтожит всех!» Воскликнул Джонни: «С пришлецом Сразиться я не прочь, Но если он падет в бою, Так ты отдашь мне дочь». И страшный чужеземец в бой Рванулся сгоряча, Но смерть нашел на острие Шотландского меча. И Джонни у меча спросил: «Готов ли ты рубить? Кого еще из этих псов Ты жаждешь погубить?» «Писца сюда! — вскричал король,— Приданое считать!» «Попа сюда! — вскричал жених.— Нас браком сочетать! Приданое мне ни к чему — Ни земли, ни казна — Лишь та нужна мне, Что была со мною так нежна».