Роберт Бёрнс Кеннет

— Мне открылся твой жребий, жестокий лорд, Я предвижу паденье твое! Гордо лилия утром в саду расцвела — Злой мороз заморозил ее. Когда честные плакали — ты хохотал, Беззащитных бил, как овец. Не заплачет никто о семействе твоем, Когда всем вам настанет конец. Этой ночью ты пьешь дорогое вино — Так упейся искристым вином! Завтра солнце упьется кровью твоей, Не успевши взойти над холмом. Белоснежные всадники видятся мне, В их руках сверкают мечи: Скоро, Кеннет, во прах твоя гордость падет — Им недолго сверкать в ночи. Черный пес сегодня всю ночь скулил, Чуя то, что нельзя узреть: В белый саван одета супруга твоя, И в глазах у Маргарет — Смерть! Так вещал прорицатель, со страхом в глазах, Став лицом белей, чем стена, И торчали дыбом его волоса, Как щетина у кабана. В замке Кеннета песни веселья всю ночь Не смолкали и свет не гас, Драгоценные кубки искристым вином Наполнялись множество раз. — Был бы Вильям со мной, мой любезный сын, Нашей славы опора и страж… Не успел сказать — распахнулась дверь, И вбежал испуганный паж: — Я их видел, хозяин, за ближним холмом, Я их видел — числа им несть, Тьма блистательных всадников в черной броне, И один из них крикнул: «Месть!» Юный кравчий, который с улыбкою нес Лорду Кеннету полный бокал, Побледнел и на пол его уронил. И храбрейший смущенно молчал. На оленьей охоте случалось ли вам Вожака стрелой поражать? Точно так же от ужаса стадо дрожит И не может даже бежать. — Лорду Вильяму быстро несите, гонцы, Весть, что замок отца осажден! — Отпирают ворота — вы слышите, лорд? Кто-то скачет сюда… Это — он! — Добрый день, я сказал бы, мой доблестный сын, Но, увы, этот день не таков, Ты явился в злой, а не в добрый час, Чтобы встретить отцовских врагов. — Будет проклята эта позорная мысль! Ибо враг отца моего — Враг и мне. И не ты ли меня с малых лет Не бояться учил никого? — Знать бы раньше… — с тоскою промолвил отец. — Знаем нынче! — сын отрубил.— Не к лицу нам бабская болтовня.— И три раза в рог протрубил. Этой ночью Маргарет плохо спалось, Сон бежал от ее ресниц, И едва заслышала трубный звук — Торопливо спустилась вниз. — Что случилось, Кеннет? — спросила она.— Кто трубил на рассвете в рог? Мне приснилось во сне, будто капает кровь На прекрасный белый цветок. — Это ты, мой Вильям, мой сын дорогой, Разбудил меня в ранний час? — Эти лилии — мы, дорогая мать, Кровь врага — эта кровь на нас. — Чью же кровь собирается сын мой пролить? Не пора ли забыть вражду? Я-то думала: мир возвещает труба. А она возвещает беду? Все молчали и взгляд отводили, пока Не решился Вильям сказать: — Торжества над врагами, удачи в бою Ты не раз нам желала, мать. Пусть же крестное знаменье длани твоей Нас и в этот раз защитит, Чтобы нынче, с победой вернувшись, на гвоздь Отдыхать я повесил щит. Не слыхала ты, чтобы Вильям твой С поля боя позорно бежал, Но слыхала, как Вильяма клич боевой Смертным страхом врагов поражал. Если нам суждено в этой битве пасть — Не забудут люди про нас, И о наших делах на высокой скале Начертают правдивый рассказ. — Торопитесь! Уолтер скачет сюда, Взор его нетерпеньем горит, Он соратников, скачущих ветра быстрей, За медлительность громко бранит. — Я клянусь, — крикнул Вильям, — мы встретимся с ним, Я собью с Уолтера спесь, Поглядим-ка на деле, каков этот лев! Вы же все оставайтесь здесь. — Нет! — воскликнул лорд Кеннет. — Не тяжек еще Для руки этот меч боевой. Если я испугаюсь свирепых врагов — Смейтесь все над моей сединой! Кеннет с сыном из замка ринулись вон, За воротами строились в ряд В сталь одетые лучшие воины их. Громким криком их встретил отряд. — Эй, гонец, скажи Уолтеру так: Для чего ты сюда пришел? Почему оружья воинственный звон Огласил этот мирный дол? — Знай, — ответил Уолтер, — что этой рукой Дам я Кеннетам твердый ответ, И напомни-ка им о жестоких делах, Что творили они много лет. Кто убил моего дорогого отца? Кто принес разрушенье туда, Где безоблачным утром в замке моем Возвещала радость труба? Не успел ответа гонец, передать, Как летучие стрелы взвились. От излишнего пыла стрелявших они Поразили небесную высь. — Так всегда стреляют наши враги! — Молвил Вильям, стрелой не сражен.— Я воюю не ветром, а этим мечом! — И рванул клинок из ножон. И под сводом из стрел устремились они С громким кличем: «Ни шагу назад!» Так под радугой черная туча порой Громовой испускает раскат. Тут отважный Уолтер с коня соскочил И в сторонку отвел под уздцы. — Пусть проклятье на головы наши падет, Коль помыслят о бегстве бойцы! Непреклонен и тверд был Уолтера шаг, Твердо щит он держал пред собой. Неизвестно: кто бы кого одолел, Если б мог повториться бой. В ожидании Маргарет возле окна, В окруженье служанок своих. Вдруг внезапного ветра могучий порыв Просвистел через замок — и стих. — Кто там крикнул внизу? Не стряслось ли беды? Не ворвались ли в замок враги? — Кеннет с Вильямом — оба убиты в бою, Торопись, хозяйка, беги! Закричали служанки, а ей, увы, Даже вскрикнуть уже не успеть: Лишь вздохнула тяжко, склонила главу, И глаза ей закрыла Смерть.