Марк Богославский Стихи о стихах

Стихи – занятье бесполезное? Удел взлохмаченных безумцев? Но мне и вам нужна поэзия, Как воздух, как вода и солнце!

Она исхлёстана цензурой… Живёт в альбомах для девиц, В ночных лесах, горах, озёрах И в озорстве поющих птиц.

Тревожа ноздри и глаза, Стихи, как на кошачьих лапах, Ползут на каждый блеск и запах И голосуют «за! за! за!»

За боль и перебои сердца И за ночную тишину, За то, чтоб не кончалось детство И птицы славили весну.

Не криком рвёт она нам душу. Зачем? Предпочитая вкрадчивость, Она нас понукает слушать То, что иные подло прячут.

Нащупав главный нерв поэзии, — Её божественную женственность, Бестрашно мы идём по лезвию Любви и баснословной нежности.

Поэзия! Да ты ж циркачка, Наездница, акробатесса, Жонглёрша, рыжая чудачка, Сказать точнее, клоунесса.

Ты вся азарт! И смех сквозь слёзы: В обнимку с тиграми лежишь?. Какая, оцените, поза Для фотографий и афиш!

… Пока поэзия дурачится, Наука думает всерьёз? И о трагедии кулачества, О тайном ужасе палачества И о целебной силе слёз.

Науку все мы уважаем – За мысли истинно великие. … Особенно, когда ужалены Врачующей пчелой религии.

Христос, поцеловав Иуду, Не согрешил: обрёл бессмертие! Вы в это таинство, как в чудо Необъяснимое, поверьте!

Всё с ног на голову поставлено? Стихачество вас изумило Не хрупкостью своей хрустальной – Стальной несокрушимой силой.

Всего лишь цепкие созвучия, Заумные ассоциации, Таинственные и певучие, Как глас инопланетной рации.

Сие не старческий маразм, А нечто, что превыше логики, Что не приемлет трезвый разум, Всегда по-нищенски убогий.

Взрывоопасный дар поэта, Как воровское ремесло, Когда-то гордо был воспетым, А нынче проклят, яко зло.

Кровавым обливаясь потом, Поэзия, ты вновь неистовствуя, Ведёшь опасную охоту На вечные, как небо, истины?

Извечное! Ты злободневно. Ты проклинаешь и зовёшь, Дрожа от ужаса и гнева, И правдой именуешь ложь.

Поэты! Радуясь, греша, Не веруя и веря снова, Ищите, где жива душа Душеспасительного слова!

Топча лирические штампы, Вы злобу дня воруйте ловко У Пастернака, Мандельштама, У Маяковского и Блока.