Дмитрий Быков Свежесть

Люблю тебя, военная диорама, Сокровище приморского городка, Чей порт — давно уже свалка стального хлама, Из гордости не списанного пока.

Мундир пригнан, усы скобкой, и все лица Красны от храбрости и счастья, как от вина. На горизонте восходит солнце Аустерлица, На правом фланге видны флеши Бородина.

Люблю воинственную живость, точней — свежесть. Развернутый строй, люблю твой строгий, стройный вид. Швед, русский, немец — колет, рубит, скрежет, И даже жид чего-то такое норовит.

Гудит барабан, и флейта в ответ свистит и дразнится. Исход батальи висит на нитке ее свистка. — Скажи, сестра, я буду жить? — Какая разница, Зато взгляни, какой пейзаж! — говорит сестра.

Пейзаж — праздник: круглы, упруги дымки пушек. Кого-то режет бодрый медик Пирогов. Он призывает послать врагу свинцовых плюшек И начиненных горючей смесью пирогов.

На правом фланге стоит Суворов дефис Нахимов, Сквозь зубы Жуков дефис Кутузов ему грубит, По центру кадра стоит де Толли и, плащ накинув, О чем-то спорит с Багратионом, но тот убит.

Гремит гулко, орет браво, трещит сухо. Японцы в шоке. Отряд китайцев бежит вспять. Бабах слева! бабах справа! Хлестнул ухо Выстрел, и тут же ему в ответ хлестнули пять.

На первом плане мы видим подвиг вахмистра Добченко: Фуражка сбита, грудь открыта, в крови рот. В чем заключался подвиг — забыто, и это, в общем-то, Не умаляет заслуг героя. Наоборот.

На среднем плане мы видим прорыв батареи Тушина, Тушин сидит, пушки забыв, фляжку открыв. Поскольку турецкая оборона и так разрушена, Он отказался их добивать, и это прорыв.

На заднем плане легко видеть сестру Тату — Правее флешей Бородина, левей скирд. Она под вражеским огнем дает солдату: Один считает, что наркоз, другой — что спирт.

Вдали — море, лазурь зыби, песок пляжей, Фрегат «Страшный» идет в гавань: пробит ют. Эсминец «Наш» таранит бок миноносцу «Вражий», А крейсер «Грек» идет ко дну, и все поют.

Свежесть сражения! Праздник войны! Азарт свободы! Какой блеск, какой густой голубой цвет! Курортники делают ставки, пьют воды. Правее вы можете видеть бар «Корвет».

Там к вашим услугам охра, лазурь, белила, Кровь с молоком, текила, кола, квас, Гибель Помпеи, взятие Зимнего, штурм Берлина, Битва за Рим: в конечном итоге все для вас.

Вот так, бывало, зимой, утром, пока молод, Выходишь из дома возлюбленной налегке — И свежесть смерти, стерильный стальной холод Пройдет, как бритва, по шее и по щеке.

«Пинь-пинь-тарарах!» — звучит на ветке. Где твое жало, Где твоя строгость, строга госпожа? Все уже было, а этого не бывало. Жизнь — духота. Смерть будет нам свежа.

2001