Саша Черный Смех сквозь слёзы

(1809-1909)

Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Когда б сейчас из гроба встать ты мог, Любой прыщавый декадентский щёголь Сказал бы: «Э, какой он, к чёрту, бог? Знал быт, владел пером, страдал. Какая редкость! А стиль, напевность, а прозрения печать, А тёмно-звонких слов изысканная меткость?. Нет, старичок… Ложитесь в гроб опять!»

Есть между ними, правда, и такие, Что дерзко от тебя ведут свой тусклый род И, лицемерно пред тобой согнувши выи, Мечтают сладенько: «Придёт и мой черёд!» Но от таких «своих», дешёвых и развязных, Удрал бы ты, как Подколесин, чрез окно... Царят! Бог их прости, больных, пустых и грязных, А нам они наскучили давно.

Пусть их шумят… Но где твои герои? Все живы ли, иль, небо прокоптив, В углах медвежьих сгнили на покое Под сенью благостной крестьянских тучных нив? Живут… И как живут! Ты, встав сейчас из гроба, Ни одного из них, наверно, б не узнал: Павлуша Чичиков — сановная особа И в интендантстве патриотом стал —

На мёртвых душ портянки поставляет (Живым они, пожалуй, ни к чему), Манилов в Третьей Думе заседает И в председатели был избран… по уму. Петрушка сдуру сделался поэтом И что-то мажет в «Золотом руне», Ноздрёв пошел в охранное — и в этом Нашёл своё призвание вполне.

Поручик Пирогов с успехом служит в Ялте И сам сапожников по праздникам сечёт, Чуб стал союзником и об еврейском гвалте С большою эрудицией поёт. Жан Хлестаков работает в «России», Затем — в «Осведомительном бюро», Где чувствует себя совсем в родной стихии: Разжился, раздобрел, — вот борзое перо!..

Одни лишь черти, Вий да ведьмы и русалки, Попавши в плен к писателям modernes, Modernes — Модернистам (франц.) Зачахли, выдохлись и стали страшно жалки, Истасканные блудом мелких скверн... Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Как хорошо, что ты не можешь встать... Но мы живём! Боюсь — не слишком много ль Нам надо слышать, видеть и молчать?

И в праздник твой, в твой праздник благородный, С глубокой горечью хочу тебе сказать: «Ты был для нас источник многоводный, И мы к тебе пришли теперь опять, — Но «смех сквозь слёзы» радостью усталой Не зазвенит твоим струнам в ответ... Увы, увы… Слёз более не стало, И смеха нет».