Борис Чичибабин Плач по утраченной Родине

Судьбе не крикнешь: «Чур-чура, не мне держать ответ!» Что было родиной вчера, того сегодня нет.

Я плачу в мире не о той, которую не зря назвали, споря с немотой, империею зла,

но о другой, стовековой, чей звон в душе снежист, всегда грядущей, за кого мы отдавали жизнь,

С мороза душу в адский жар впихнули голышом: я с родины не уезжал — за что ж ее лишен?

Какой нас дьявол ввел в соблазн и мы-то кто при нем? Но в мире нет ее пространств и нет ее времен.

Исчезла вдруг с лица земли тайком в один из дней, а мы, как надо, не смогли и попрощаться с ней.

Что больше нет ее, понять живому не дано: ведь родина — она как мать, она и мы — одно…

В ее снегах смеялась смерть с косою за плечом и, отобрав руду и нефть, поила первачом.

Ее судили стар и мал, и барды, и князья, но, проклиная, каждый знал, что без нее нельзя.

И тот, кто клял, душою креп и прозревал вину, и рад был украинский хлеб молдавскому вину.

Она глумилась надо мной, но, как вела любовь, я приезжал к себе домой в ее конец любой.

В ней были думами близки Баку и Ереван, где я вверял свои виски пахучим деревам.

Ее просторов широта была спиртов пьяней… Теперь я круглый сирота — по маме и по ней.

Из века в век, из рода в род венцы ее племен Бог собирал в один народ, но божий враг силен.

И, чьи мы дочки и сыны во тьме глухих годин, того народа, той страны не стало в миг один.

При нас космический костер беспомощно потух. Мы просвистали свой простор, проматерили дух.

К нам обернулась бездной высь, и меркнет Божий свет… Мы в той отчизне родились, которой больше нет.