Иван Дмитриев Пускай кто многими землями обладает...

Пускай кто многими землями обладает, В день копит золото, а в ночь недосыпает, Страшася и во сне военныя трубы, — Тибулл унизился б, желав его судьбы; Тибулл в убожестве, незнатен… но доволен, Когда он в хижинке своей спокоен, волен, Живет с надеждою, с любовию втроем И полный властелин в владении своем. Хочу, и делаю: то в скромном огороде Душисты рву цветы и гимн пою природе; То тропки по снуру прямые провожу, То за прививками младых дерев хожу; То гряды, не стыдясь, сам заступом копаю; А иногда волов ленивых загоняю; Иль весело бегу с барашком на руках, Который позабыт был матерью в лугах. Богам усердный жрец, я первенцы земные Всегодно приношу на алтари святые: Палесе жертвую домашним молоком, Помоне каждым вновь родившимся плодом; А пред тобой всегда, Церера златовласа, Я вешаю венок, сплетенный мной из класа. О Лары! некогда я в жертву приносил Прекрасных вам тельцов — тогда богат я был! А ныне и овна считаю важным даром. Но я и в бедности благодаренья с жаром Любимого из них закланию предам; Да воскурится пар от жертвы к небесам При песнях юности беспечной и веселой, Просящей от небес вина и жатвы зрелой! Услышьте, боги, наш сердечный, кроткий глас И скудные дары не презрите от нас! Первоначальный дар, вам, боги, посвященный. Простейший был сосуд, из глины сотворенный.

Я о родительском богатстве не тужу; Беспечно дней моих остаток провожу; Работаю, смеюсь, иль с музами играю, Или под тению небесной отдыхаю, Которая меня прохладою дарит. Сквозь солнца иногда дождь мелкий чуть шумит Я, слушая его, помалу погружаюсь В забвение и сном приятным наслаждаюсь; Иль в мрачну, бурну ночь, в объятиях драгой, Не слышу и грозы, гремящей надо мной. Вот сердца моего желанья и утехи! Пускай Мессале льстят оружия успехи, Одержанные им победы на войне! Пускай под лаврами, на гордом он коне, С полками пленников, при плесках в Рим вступает И славы своея лучами поражает; А я… пускай от всех остануся забвен! Пусть скажут обо мне, что робким я рожден, Но Делии вовек не огорчу разлукой; Одна ее слеза была б мне тяжкой мукой. Прочь, слава! не хочу жить в будущих веках; Пребудь лишь ты в моих, о Делия, глазах: С тобой и дика степь Тибуллу будет раем; С тобою он готов быть зноем пожигаем И ночи на сырой земле препровождать. Ах! может ли покой и одр богатый дать Гому, кто одинок и с пламенной душою? О Делия! я жизнь лишь чувствую с тобою; Один твой на меня умильный, страстный взгляд Бесценней всех честей, триумфов и наград!

Но все пройдет… увы! и Делии не станет! Быть может… нет! пускай твой прежде друг увянет; Пускай, когда чреда отжить ему придет, Еще он на тебя взор томный возведет; Еще, готовяся на вечную разлуку, Дрожащею рукой сожмет твою он руку, Вздохнет… и на твоей груди испустит дух. О Делия! душа души моей и друг! Ужель на мой костер ни слезки не уронишь? Нет! сердце у тебя не каменно: ты стонешь, Рыдаешь, Делия! — и нежные сердца Желают моему подобного конца! Исчезни, грустна мысль! Что будет, не минует: Почто ж душа моя до времени тоскует? Еще Сатурн моих не осребрил власов; Еще я крепок, здрав, по благости богов; Не унывай, Тибулл, и пользуйся годами! Укрась чело свое ты свежими венками И посвяти любви сей быстрый жизни час, В который жаркий спор утехою для нас И смелый, дерзкий шаг есть подвигом геройства: Отважность и любовь — то молодости свойства. Начальствую ль как вождь иль сам я предводим, Равно я в сей войне велик, неутомим. Сверни же предо мной знамена, Марс кровавой! И не прельщай меня бессмертной в мире славой; Готовь трофеи ты с увечьем для других: Пред ними все венцы! я счастлив и без них; Богатства не хочу, а нужное имею, И, что всего милей — я Делией владею!

1795