Лев Эллис Экзотический закат

(При переводе «Цветов зла» Ш. Бодлера)

В пасмурно-мглистой дали небосклона, в бледной и пыльной пустыне небес, вдруг, оросив истомлённое лоно, дождь возрастил экзотический лес.

Мёртвое небо мечтой эфемерной озолотила вечерняя страсть, с стеблем свивается стебель безмерный и разевает пурпурную пасть!

В небо простёрлось из гнилости склепной всё, что кишело и тлело в золе, – сад сверхъестественный, великолепный призрачно вырос, качаясь во мгле.

Эти стволы, как военные башни, все досягают до холода звезд, мир повседневный, вчерашний, всегдашний в страшном безмолвьи трепещет окрест.

Тянутся кактусы, вьются агавы, щупальцы, хоботы ищут меня, щурясь в лазурь, золотые удавы вдруг пламенеют от вспышек огня.

Словно свой хаос извечно-подводный в небо извергнул, ярясь, Океан, все преступленья в лазури холодной свив в золотые гирлянды лиан.

Но упиваясь игрой неизбежной, я отвратил обезумевший лик, – весь убегая в лазури безбрежной, призрачный сад возрастал каждый миг.

И на меня, как живая химера, в сердце вонзая магический глаз, глянул вдруг лик исполинский Бодлера и, опрокинут, как солнце, погас.