Илья Фаликов В сторону Углича

Ни синих глаз, ни белых рук, ни соловья-страшилища. Вполне искусственна вокруг вода водохранилища. Кто срезал эти берега? Куда смотреть? На глину ли? Нас покалечили, река, покинули и кинули. Поводит оком дохлый сом. Лежит в руинах царский дом. В печи заката не найдем ни жарево, ни печево. Храм погорел, паломник хром, охрана пьет паленый ром — тут и медведю с топором, пожалуй, делать нечего. Луга затоплены. Сырбам и по веленью щучьему не появиться — стыд и срам. И лесу быть замучену. Когда б ему досталось — быть! За деревцами хилыми осталось только волку выть в ладу с электропилами. Среди коряг в кустах заляг, но в каждой точке отчины: — Дай закурить! — кричит земляк, и звезды обесточены — в кромешной тьме, в глубоком сне: — Дай огонька! — Заметано. В часовне, вставшей на волне, о незаморской стороне на изразце сияет: мне сие потребно, — вот оно. Сие потребно только мне, да грамотею старому, да звонарю на волжском дне, да лесу с кудеярами. Когда б на Волгу занесло б его — рыдать внеклассово, глаза бы вылезли на лоб у Николай Некрасова.

2005