Сергей Гандлевский Весной, проездом, в городе чужом

Весной, проездом, в городе чужом, В урочный час — расхожая морока. Как водоросль громадная во мгле, Шевелится пирамидальный тополь. Мое почтение, приятель, мне Сдается, издавна один и тот же Высокий призрак в молодой листве В часы свиданий бодрствовал поодаль. И ночь везде была одна и та же: Окраина, коробки новостроек, Цикада, крупный изумруд такси, Окно в хитросплетеньях винограда, Свет пыльной голой лампочки над дверью. Однако перемены налицо, То бишь, приметы опыта. Недаром Кислоты, соли, щелочь в Н2О Были добавлены. Наклей на колбу Ярлык с адамовою головой И с глаз долой. Но тополь принимает Всерьез командировочные страсти. Кого мы ждем? С какого этажа Странноприимной памяти в круг света Сейчас сойдет сестра апрельской ночи? Красавица ли за сорок с лицом Таким, что совесть оторопевает, Дитя ли вздорное — в карманах руки, Разбойничья улыбка на губах — Кто б ни была ты, ангел мой, врасплох Застигнут будет старый лицедей — Напрасен шепот тополя-суфлера!

Ну дай же верности невесть чему Торжественную клятву, трудно, что ли? Патетики не бойся, помяни Честь, поднебесье, гробовую доску. А нет — закрой глаза, чтобы в ночном Пустом дворе воскресло невредимым Все то, что было деревом, окном, Огнем, а стало дымом, дымом, дымом…

1985