Ренат Гильфанов Недавно прочёл в газете

Недавно прочёл в газете: в результате множества наблюдений над жизнью и разнообразными формами привидений доказано, что привидения эти — не просто тени, а фотографии реальности, которые сделали стены.

В веках моих — прожилки, в пепельнице — окурки. Мы живём, чтоб оставить свой профиль на штукатурке. Чтоб висел он навроде красивой индейской маски, и солнце в его морщинах под вечер сгущало краски.

Старые люди — стаканы, до дна недопиты. Остатки — мутны, волокнисты, испорчены, ядовиты. Лица старых людей молодых людей заражают тем, что резкие их морщины, извиваяся, выражают.

Лицо молодого — парус, старого же — папирус, каждая буква которого — смертельный вирус. С этих позиций, в общем, и боль моя несуразна. Я сочиняю музыку, а музыка — не заразна.

Музыка не способна — и в этом она не чета мне — заполонить пространство собственными чертами. Музыка — это зеркало, где амальгама — нежность. И при этом она не ворует чужую внешность.

«Память становится гладкой, стена — рябою». Так сказал мне один старик, высохшею губою под грохот токарных станков мусоля патрон «Казбека». «Стена сохранит то, что стерлось из памяти человека».

1998