Федор Глинка Услуга от медведей

Уж осень очень глубока: Пустынней лес, полней река; Краснеет даль главой кудрявый рябины, И гриб и груздь под соль идет, И сушится запас душистыя малины, И щебетливые сбираются в отлет Куда-то за море касатки… Хозяйка в огурцы кладет пахучий тмин, Пустеет огород, поля и нивы гладки. Но пахнет лакомо дымящийся овин Зерном подсушенного хлеба… B вот уж сумерки подкрались как-то с неба. Осенний день завечерел, И страшный брянский лес темнел, темнел; На стороне маячилась избушка, В ней жил Мирон с женой и матерью-старушкой. Вот к ним стучат: «Пустите на ночлег! Мы двое вчетвером, но нет от нас помехи; А завтра вам доставим смех, Пирушку с пляской и потехи!» То были два поводыря И с ними два огромные медведя. Мужик, гостей благодаря, Сказал мальчишке: «Ну, брат Федя! Сведи их на сарай, а ужинать со мной; Я новосел, в избе им негде поместиться: Живу с старушкою, с парнишкой да с женой». Вот ужин прочь и всяк в своем углу ложится; Но гостю одному не спится: Здоров, и на сене, и хорошо поел, И уж медведь его, свернувшись, захрапел, Товарищ тож храпит из всей поры и мочи. Уж время близко к полуночи, А к гостю всё не сходит в гости сон, И вдруг почуял он Какой-то шум, какой-то стон протяжный… Могучий, молодой и по душе отважный, Он из сарая вон, глядит, глядит: Изба в огне, но не горит! Он под окошко: видит… худо! Ватага удалых, их было семь на счет (В стране лесной, в глуши безлюдной), Хозяина, скрутив, на вениках печет И гаркают: «Давай казну!» Жена-хозяйка Тож связана… Вот наш к товарищу: «Вставай-ка! Смотри: вот так и так! Медведей прочь с цепей — И по дубине им: скорей, скорей!» Встают, бегут в избу — там двери на запоре. Но ведь не свой же брат медведь!.. Не шутит в спор Притом зверей толкнули под бока: «Бей, Мишка! Мишка, бей!..» И двери розно! И входят витязи с дубинами прегрозно. От радости у мужика Душа дрожит, а воры — кто куда попало. Однако ж им на пай достаточно достало! Связали нескольких — ив земский суд. И судьи — если мне рассказчики не лгут — Медведей налицо, по форме, призывали: Уж, разумеется, они желали Удостовериться, узнать, Хотя бы с ставкою очною, Что могут иногда, порой иною, И нелюди людей спасать!

1827