Глеб Горбовский Месть

Тайга хлестала по лицу меня: вершила мщенье. И молча каждому рубцу я придавал значенье: вот этот — красно-голубой — за прежний быт с комфортом, за частый сон, за мозг слепой, за мозг, как воздух спертый; а тот, на лбу, — за скверный вкус; тот — за подбор оплошный, где что ни друг — нахальный трус, что ни товарищ — прошлый… Царапин, ссадин — всех не счесть, и в каждой смысл, значенье… Я принимаю эту месть как честь и как… прощенье.

1960