Елена Гуро Скука

В черноте горячей листвы бумажные шкалики. В шарманке вертятся, гудят, ревут валики. Ярким огнем горит рампа. Над забытым столиком, в саду, фонарь или лампа. Pierette шевелит свой веер черный. Конфетти шуршит в аллейке сорной.

— Ах, маэстро паяц, Вы безумны — фатально. Отчего на меня, на — меня? Вы смотрите идеально?. Отчего Вы теперь опять покраснели, что-то хотели сказать, и не сумели? Или Вам за меня, за — меня? — Обидно? Или, просто, Вам, со мною стыдно?

Но глядит он мимо нее: он влюблен в фонарик… в куст бузины, горящий шарик. Слышит — кто-то бежит, слышит — топот ножек: марьонетки пляшут в жару танец сороконожек. С фонарем венчается там черная ночь лета. Взвилась, свистя и сопя, красная ракета.

— Ах, фонарик оранжевый, — приди! — Плачет глупый Пьерро. В разноцветных зайчиках горит его лицо.

1909