Николай Карамзин К верной

Ты мне верна!.. тебя я снова обнимаю!.. И сердце милое твое Опять, опять мое! К твоим ногам в восторге упадаю… Целую их!.. Ты плачешь, милый друг!.. Сладчайшие слова: души моей супруг — Опять из уст твоих я в сердце принимаю!.. Ах! как благодарить творца!.. Всё горе, всю тоску навек позабываю!.. ::::::::::::::::: Ты бледность своего лица Показываешь мне — прощаешь! Не дерзаю Оправдывать себя: Заставив мучиться тебя, Преступником я был. Но мне казалось ясно Несчастие мое. И ты сама… прости… Воспоминание душе моей ужасно! К сей тайне я тогда не мог ключа найти. [1] Теперь, теперь стыжусь и впредь клянусь не верить Ни слуху, ни глазам; Не верить и твоим словам, Когда бы ты сама хотела разуверить Меня в любви своей. На сердце укажу, Взгляну с улыбкою и с твердостью скажу: «Оно, мой друг, спокойно; Оно тебя достойно Надежностью своей. Испытывай меня!» — Пусть прелестью твоей Другие также заразятся! Для них надежды цвет, а мне — надежды плод! Из них пусть каждый счастья ждет: Я буду счастьем наслаждаться. Их жребий: милую любить; Мой жребий: милой милым быть! Хотя при людях нам нельзя еще словами Люблю друг другу говорить; Но страстными сердцами Мы будем всякий миг люблю, люблю твердить (Другим язык сей непонятен; Но голос сердца сердцу внятен), И взор умильный то ж украдкой подтвердит. Снесу жестокость принужденья (Что делать? так судьба велит), Снесу в блаженстве уверенья, Что ты моя в душе своей. Ах! истинная страсть питается собою; Восторги чувств не нужны ей. Я знаю, что меня с тобою Жестокий рок готов надолго разлучить; Скажу тебе… прости! и должен буду скрыть Тоску в груди моей!.. Обильными слезами Ее не облегчу в присутствии других; И ангела души дрожащими устами Не буду целовать в объятиях своих!.. Расстаться тяжело с сердечной половиной; Но… я любим тобой: сей мыслию единой Унылый мрак душевных чувств моих Как солнцем озарится. Разлука — опыт нам: Кто опыта страшится, Тот, верно, нелюбим, тот мало любит сам; Прямую страсть всегда разлука умножает, — Так буря слабый огнь в минуту погашает, Но больше сил огню сильнейшему дает. Когда души единственный предмет У нас перед глазами, Мы знаем то одно, что весело любить; Но чтоб узнать всю власть его над нами — Узнать, что без него душе не можно жить… Расстанься с ним!.. Любовь питается слезами, От горести растет; И чувство, что нельзя преодолеть нам страсти, Еще ей более дает Над сердцем сладкой власти.

[1] Темно; можно только догадываться.

Когда нибудь, о милый друг, Судьбы жестокие смягчатся: Два сердца, две руки навек соединятся; Любовник… будет твой супруг. Ах! станем жить: с надеждой жизнь прекрасна; Не нам, тому она ужасна, Кто любит лишь один, не будучи любим. Исчезнут для меня с отбытием твоим Существенность и мир: в одном воображеньи Я буду находить утехи для себя; Далеко от людей, в лесу, в уединеньи, Построю[2] домик для тебя, Для нас двоих, над тихою рекою Забвения всего, но только не любви; Скажу тебе: «В сем домике живи С любовью, счастьем и со мною, — Для прочего умрем. Прельщаяся тобою, Я прелести ни в чем ином не нахожу. Тебе все чувства посвящаю: Взгляну ль на что, когда на милую гляжу? Услышу ль что нибудь, когда тебе внимаю? Душа моя полна: я в ней тебя вмещаю! Пусть бог вселенную в пустыню превратит; Пусть будем в ней мы только двое! Любовь ее для нас украсит, оживит. Что сердцу надобно? найти, любить другое; А я нашел, хочу с ним вечность провести И свету говорю: прости!»

[2] В мыслях.

Прелестный домик сей вдали нас ожидает; Теперь его судьба завесой покрывает, Но он явится нам: в нем буду жить с тобой Или мечту сию… возьму я в гроб с собой.

1796