Павел Катенин Смерть Приама

Уже стесненные ахейскими полками, Чертога царского толпяся пред вратами, Трояне, гнанные жестокостью богов, С трудом спасалися от яростных врагов, И бедственный Приам, прозрев свою кончину, Готовился как царь на лютую судьбину: Он, ветхий шлем прияв, и щит, и ржавый меч, Явился воружен, чтоб мертв во брани лечь. Тогда Гекуба, зря на смерть его идуща, «Куда стремишься ты? — рекла, слез ток лиюща, — Надежды боле нет, и Гектор ныне сам Из ночи гробовой предстал бы тщетно нам; Приближься к олтарю, он будет нам защитой». Рекла, и Трои царь, сединами покрытый, Призывным тем словам супруги вняв своей, Сложил тяжёлый шлем и стал среди детей, «О боги! — рек Приам, несчастный, со слезами, — Довольно ли гоним на старости я вами? Но для себя от вас я милости не жду: Спасите чад моих — и с миром в гроб сойду». Вдруг младший сын его, от Пирра пораженный, Полит, при сйх словах бежит окровавленный И, сил лишась, падёт к подножью олтаря. Гекуба, пред собой сей труп кровавый зря, В объятья дочерей без чувствий упадает, И с ними весь чертог отчаянно рыдает, Один Приам без слез, но, к Пирру обратясь: «Неистовый, — он рек, — богов не убоясь, Ты сына кровию покрыл мою седину. Да боги отомстят Политову кончину! Ты не Ахиллов сын: он жалобам внимал, Он тело Гектора мне, скорбному, отдал; Но ты, о лютый зверь, ты кровию несытый, Убийство чтил одно за подвиг знаменитый. О, сколь, узрев тебя, стыдился бы Ахилл!» Скончал и копие во Пирра устремил; Но старческой удар направлен был рукою, Ослабло острие пред медною бронею, Блестящий лишь доспех, сотрясшись, зазвенел. Тогда у Пирра гнев жестокий воскипел: «Иди, — он отвечал, — во мрачную могилу, И там поведай ты великому Ахиллу, Что сына гнусного сей породил герой; Но прежде смерть прими…» и зверскою рукой Взяв старцевы власы, другою меч взнесенный, Сразил и из груди извлек окровавленный. Приам же с твердостью, достойною царя, Длань бледную с трудом подъяв до олтаря, И тщась его обнять слабеющей рукою, Со вздохом пал, воззрев на рдеющую Трою.