Константинос Кавафис Юлиан и антиохийцы

Как можно было ждать, чтоб отреклись они от жизни столь размеренно-прекрасной, от обилья услад на каждый день, от блистательного театра, где на глазах осуществлялось единенье Искусства с вожделениями плоти?

Безнравственные, да и, может быть, весьма, они испытывали удовлетворенье от того, что их жизнь и есть предмет всех толков: жизнь Антиохии, где наслаждаются с таким изяществом.

Отречься от нее — во имя чего?

Чтобы слушать суесловие о ложных богах? Докучливое самохвальство? Чтобы видеть детский страх перед театром? Безвкусную надутость? Бороду смешную?

Ну нет, конечно: лучше выбрать «хи», ну нет, конечно: лучше выбрать «каппу» — хоть сто раз.