Дмитрий Кедрин По шведской моде капитан подстриг...

По шведской моде капитан подстриг Свою бородку. Шерстка золотая Едва темнеет. К берегам Китая В июньский штиль идет английский бриг, В открытом море шорох волн умолк, Седая пена шелестеть устала. Хранить покой посольского квартала Плывет в Шанхай колониальный полк. Солдаты в трюме. А жена посла В плетеном кресле целый день на юте. Она бледна. Она в своей каюте Вчера эфир случайно пролила. Она грызет поджаренный каштан, Потом зевает, не скрывая скуки, Но для нее прокуренные руки В перчатки спрятал рыжий капитан. Слегка припудрив выбритые скулы, Стареющий, но бодрый и прямой, Он принимает рапорт: за кормой Плывут дельфины и плывут акулы. Ну пусть плывут. Ему важнее — ручка Жены посла, ее ажурный зонт. И медленно ползет за горизонт Коварная серебряная тучка. Пробили склянки. Массой неживою Легла вода. Английский бриг прирос К зеленой массе. Пожилой матрос Глядит на юг, качая головою. А капитан мечтает: у стола Он так блеснет своею речью гибкой, Что подарит признательной улыбкой Его старания жена посла. Он так расскажет о сухом вине, Какое пил, когда приплыл в Афины, Он ей споет… Но чувствуют дельфины, Что кораблю сегодня быть на дне.

1927