Наум Коржавин На смерть Сталина

Все, с чем Россия в старый мир врывалась, Так что казалось, что ему пропасть,— Все было смято… И одно осталось: Его неограниченная власть. Ведь он считал, что к правде путь — тяжелый, А власть его сквозь ложь к ней приведет. И вот он — мертв. До правды не дошел он, А ложь кругом трясиной нас сосет. Его хоронят громко и поспешно Ораторы, на гроб кося глаза, Как будто может он из тьмы кромешной Вернуться, все забрать и наказать. Холодный траур, стиль речей — высокий. Он всех давил и не имел друзей… Я сам не знаю, злым иль добрым роком Так много лет он был для наших дней. И лишь народ к нему не посторонний, Что вместе с ним все время трудно жил, Народ в нем революцию хоронит, Хоть, может, он того не заслужил. В его поступках лжи так много было, А свет знамен их так скрывал в дыму, Что сопоставить это все не в силах — Мы просто слепо верили ему. Моя страна! Неужто бестолково Ушла, пропала вся твоя борьба? В тяжелом, мутном взгляде Маленкова Неужто нынче вся твоя судьба? А может, ты поймешь сквозь муки ада, Сквозь все свои кровавые пути, Что слепо верить никому не надо И к правде ложь не может привести.

Март 1953