Иван Козлов Обворожение

_(Князю П. А. Вяземскому)

Ночь. Манфред один. Тень, в виде молодой прекрасной женщины, поет:

Когда луна сребрит поток, И червь, светясь, в траве трепещет, И на кладбище огонек, А влажный пар в болотах блещет; Когда вой сов тревожит лес, И звезды падают с небес, И ветерок в унылой тьме Меж листьев дремлет на холме,— В тот час и с властью, и с клеймом На сердце лягу я твоем.

Сон крепкий очи и сомкнет, Но дух твой смутный не уснет. Есть тени — им не исчезать; Есть думы — их не отогнать. В твоей написано судьбе, Чтоб одному не быть тебе. Как бы одет в туман густой, Как обвит в саван гробовой, Так будешь жить обворожен, Безвестной власти покорен.

Хоть невидимкой буду я, Твой взор почувствует меня, Как то, что прежнею порой И было, и опять с тобой; И, в тайном ужасе твоем Когда посмотришь ты кругом,— Ты удивишься, что уж я Пропала, как и тень твоя; И будешь ты от всех таить, Под чьею властью должен жить.

Волшебным словом ты клеймен, В купель проклятья погружен; Эфирный дух тебя схватил, Тебя он сетью окружил. И голос есть у ветерка, И веет с ним к тебе тоска; Спокойной ночи тишина Тебе в отраду не дана, А днем есть солнце над тобой, Еще страшнее тьмы ночной.

Из слез твоих мной извлечен Сок страшный — смерть вливает он; В нем та кровь черная твоя, Что в черном сердце у тебя; С улыбки сорвана твоей Змея, клубящаяся в ней; И чары взяты с уст твоих,— Отрава вся таилась в них. Теперь на деле видно мне, Что яд сильнейший был в тебе.

За мрачный дух твоих козарств, За бездны тайные лукавств, За кротость ложную очей, Змею-улыбку, яд речей, За дар твой дивный убедить, Что с сердцем ты, что мог любить, За твой к чужим страданьям хлад, За то, что Каину ты брат,— Ты властью обречен моей Носить твой ад в душе твоей.

Фиал в руках,— уже я лью Проклятье на главу твою; И ты покоя не найдешь, И не уснешь, и не умрешь, И смерти будешь ты желать, Страшась всечасно умирать; Но вот уж ты обворожен, Незвучной цепью окружен; И сердцем и умом страдай. Свершились чары. Увядай!

1828