Василий Курочкин 1861 год

Семь тысяч триста шестьдесят Девятый год, Как человек ползет назад, Бежит вперед; Семь тысяч триста с лишком лет Тому назад Изображал весь белый свет Фруктовый сад. Мы, господа, ведем свой счет С того числа, Когда Адам отведал плод Добра и зла.

Семь тысяч лет пошли ко дну С того утра, Как человек нашел жену, Лишась ребра; С тех пор счет ребрам у друзей Мужья ведут, Когда в наивности своей Их жены лгут. И всё обман и всё любовь — Добро и зло! Хоть время семьдесят веков Земле сочло.

Потом мудрец на свете жил, — Гласит молва — За суп он брату уступил Свои права. Потом заспорил род людской, Забыв урок, За призрак власти, за дрянной Земли клочок; За око око, зуб за зуб Ведет войну — За тот же чечевичный суп, Как в старину. Прошли века; воюет мир, И льется кровь — Сегодня рухнулся кумир, А завтра вновь Встают неправда и порок Еще сильней — И служит порох и станок Страстям людей. И спорят гордые умы Родной земли: «Что нужно нам? Откуда мы? Куда пришли?

Должны ли мы на общий суд Тащить всё зло Иль чтоб, по-старому, под спуд Оно легло? Крестьянам грамотность — вредна Или добро? В семействе женщина — жена Или ребро? Созрел ли к пище каждый рот? Бить или нет?» Так вопрошают Новый год Семь тысяч лет.

1860