Вильгельм Кюхельбекер Вот, слава богу, я опять спокоен...

Вот, слава богу, я опять спокоен: Покинула меня тяжелая хандра; Я снова стал доступен для добра, И верить и любить я снова стал достоин. Охотно руку протяну врагу, Скажу охотно: будем жить друзьями, Мой добрый Б[асаргин], и с вами я могу Теперь беседовать стихами… Как ангел божий, милый друг, Вы предо мной явились вдруг С радушным, искренним участьем; Был истомлен житейским я ненастьем: Опальный и больной слепец, Обманутый людьми, растерзанный страданьем… Но вот опять согрет я тихим упованьем,- И этим одолжен вам труженик певец! О, да услышит бог мои молитвы, Пусть будут вам не трудны битвы С коварным миром и с самим собой; Пусть сохраните вы средь бурь души покой; Не разлучайтеся с Любовью животворной, С святою Верою, с Надеждой неземной,- И да не встретитесь с любовию притворной, Ни с суетной надеждою-мечтой, Ни с верой мертвою, надменной и холодной, Подобной той смоковнице бесплодной, Которую сухую проклял Спас… Их трудно отличить подчас От дивных дочерей Софии… Искупитель И тут единственный наш друг-руководитель, И он вещает ясно нам: «Познайте их по их делам».

13 апреля 1846, Тобольск