Бенедикт Лившиц Уже непонятны становятся мне голоса...

Уже непонятны становятся мне голоса Моих современников. Крови все глуше удары Под толщею слова. Чуть-чуть накренить небеса — И ты переплещешься в рокот гавайской гитары. Ты сумеречной изойдешь воркотней голубей И доже ко мне постучишься угодливой сводней, Но я ничего, ничего не узнаю в тебе. Что было недавно и громом и славой господней. И, выпав из времени, заживо окостенев Над полем чужим, где не мне суждено потрудиться, Ты пугалом птичьим раскроешь свой высохший зев. Последняя памяти тяжеловесной зарница… Чуть-чуть накренить эти близкие к нам небеса, И целого мира сейчас обнажатся устои. Но как заглушу я чудовищных звезд голоса И воем гитары заполню пространство пустое? Нет, музыки сфер мы не в силах ничем побороть, И, рокоту голубя даже внимать не умея, Я тяжбу с тобою за истины черствый ломоть Опять уношу в запредельные странствия. Гея.

2 мая 1929 Ленинград