Владимир Лившиц Стол

В сыром углу мой грозный стол Стоит с надменностью монгола На грузных тумбах, вросших в пол, На тумбах, выросших из пола.

Я знаю, этот стол стоит Века — с невозмутимым видом, Суконной плесенью покрыт, Как пруд в цветенье ядовитом.

С тех пор как хам за ним сидел Времен Судейского Приказа, Он сам участник черных дел — Мой стол, пятнистый как проказа.

Потел и крякал костолом. На стенах гасли блики зарев. За настороженным столом Указ вершили государев.

Но в раззолоченный камзол, В глаза ханжи и богомола, Плевала кровью через стол Неистребимая крамола! .............

Мой друг — эмпирик. Он не зол. Но вы представьте положенье — «На грузных тумбах — грозный стол» — Одно мое воображенье…

Он вышел некогда из недр Древообделочного треста, Был скверно выкрашен под кедр И скромно занял это место.

Он существует восемь лет. Разбит. Чернилами измазан… Должно быть, так… Но я — поэт И верить в это не обязан!

1934