Михаил Лонгинов Два рыцаря

(Подражание Гейне из «Романсеро»)

Два остзейские барона, Мерзенштейн и Гаденбург, Чтоб опорами быть трона, Снарядились в Петербург.

С прусским талером в кармане До столицы добрались, Поселилися в чулане И за службу принялись.

Жили верными друзьями, Как Орест и как Пилад, И певали со слезами «Landesvater» наразлад.

Дружбы истинной законы Не нарушили они, Хоть и знатные бароны Из остзейской стороны.

Без предательства делили Всё, что даст им русский бог; Перед старшими лиси? ли И сгибалися до ног.

Скромно кушали в харчевне, Зная, что недолго им Посрамлять свой титул древний Унижением таким.

Хоть на службе взятки брали, Только с целию честной: Деньги эти получали Их сапожник и портной.

Фрак, пальто и панталоны Сшили здесь себе они, Как все знатные бароны Из остзейской стороны.

Вот сидят они в чулане Подле печки за столом; Перед ними пунш в стакане, То есть, просто голый ром.

Чаша на столе пустая, В ней когда-то был глинтвейн; Пьяный, друга обнимая, Восклицает Мерзенштейн:

«Если б менее служило Этих русских подлецов, Честным немцам легче б было Шкуры драть здесь с мужичков».

Гаденбург вскричал, пылая: «Друг, достойный рыцарь ты! Вот баронов цель прямая: На Россию мы кнуты.

Наши женщины рожают Ежегодно нам ребят; Девки тем же промышляют, Всё героев нам родят.

Ряд их для России грозен; Вновь появятся: Биро? н, Скотендорф и Канальгаузен, И великий Сукензон».