Новелла Матвеева Окно

Окно открыто в сад весенний и дневной. Блеск подоконника разглажен тишиной. Толчками, точками — в окно влетают пчелы… В нем гибко сцеплены жасмин, горошек, мак… От пламенности дня в глазах веселый мрак — Секунда слабости веселой.

До красных кирпичей дотронулся вьюнок, Как тонкое жабо до грубых красных щек. В тени камней стены еще дымится влага… Окно не высоко, и есть упор для ног, А там — прогретый путь и долгий день для шага.

Как странно между тем, что птицы не поют! Слышны лишь редкие отрывистые фразы… Многозначительный таинственный уют. Лишь сыплется труха, где птицы гнезда вьют, И тушью полночи свой полдень пишут вязы.

На запертый сарай в заброшенном углу Роняет бузина отравленные розы… Там, на кирпичном (или каменном) полу Сарая — призраки, настроивши пилу, Танцуют, дергая друг друга за полу… Но в жарком блеске дня смешны мне их угрозы!

… Повсюду легкий скрип, шуршанье и возня: Тень птицы на траве — живая закорючка… Из прутьев свежести, из тайны и огня Дневные тени птиц плетут корзину Дня. Тень птицы трудится, не глядя на меня… Что ей поручено? Дно, стенка или ручка?

Где я? В каком конце их сети золотой? В каком углу весны? В каком краю корзинки? … Мне дятел бросил кисть из тушечницы хвои… И странно воспарил над общей пестротой Воздушною чертой бумажный змей тропинки.

Все, все мне нравится! Шуршанье по верхам, В траве — ломти коры, лесных жуков коврижки, Перемещенье птиц, как в лавке опахал. И низкий свет кустов, где вспархиваний вспышки. Смешались весело понятья в голове…

Не хочется гадать и думать над вещами. Плывут виденья дня по светлой мураве, Над ними бабочки — где по три, где по две… А в чаще Ночь и День меняются плащами.