Николай Майоров Гоголь

…А ночью он присел к камину и, пододвинув табурет, следил, как тень ложилась клином на мелкий шашечный паркет.

Она росла и, тьмой набухнув, от жёлтых сплющенных икон шла коридором, ведшим в кухню, и где-то там терялась. Он перелистал страницы снова и бредить стал. И чем помочь, когда, как чёрт иль вий безбровый, к окну снаружи липнет ночь, когда кругом — тоска безлюдья, когда — такие холода, что даже мерзнёт в звонком блюде вечор забытая вода!

И скучно, скучно так ему сидеть, в тепло укрыв колени, пока в отчаянном дыму, дрожа и корчась в исступленье, кипят последние поленья.

Он запахнул колени пледом, рукой скользнул на табурет, когда, очнувшися от бреда, нащупал глазом слабый свет в камине. Сердце было радо той тишине. Светает — в пять. Не постучавшись, без доклада ворвётся в двери день опять.

1940