Александр Навроцкий Утес Стеньки Разина

Есть на Волге утес, диким мохом оброс Он с боков от подножья до края, И стоит сотни лет, только мохом одет, Ни нужды, ни заботы не зная.

На вершине его не растет ничего, Там лишь ветер свободный гуляет, Да могучий орел свой притон там завел И на нем свои жертвы терзает.

Из людей лишь один на утесе том был, Лишь один до вершины добрался; И утес человека того не забыл И с тех пор его именем звался.

И хотя каждый год по церквам на Руси Человека того проклинают, Но приволжский народ о нем песни поет И с почетом его вспоминает.

Раз ночною порой, возвращаясь домой. Он один на утес тот взобрался И в полуночной мгле на высокой скале Там всю ночь до зари оставался.

Много дум в голове родилось у него, Много дум он в ту ночь передумал, И под говор волны, средь ночной тишины, Он великое дело задумал.

И, задумчив, угрюм от надуманных дум, Он наутро с утеса спустился И задумал идти по другому пути — И идти на Москву он решился.

Но свершить не успел он того, что хотел, И не то ему пало на долю, И расправой крутой да кровавой рекой Не помог он народному горю.

Не владыкою был он в Москву привезен, Не почетным пожаловал гостем, И не ратным вождем, на коне и с мечом, А в постыдном бою с мужиком-палачом Он сложил свои буйные кости.

Но прошла старина, и что в те времена Лишь мятежною вспышкой казалось, То теперь решено, но не всё, а одно И надолго вопросом осталось.

И Степан будто знал — никому не сказал. Никому своих дум не поведал; Лишь утесу тому, где он был, одному Он те думы хранить заповедал.

И поныне стоит тот утес, и хранит Он заветные думы Степана; И лишь с Волгой одной вспоминает порой Удалое житье атамана.

Но зато, если есть на Руси хоть один, Кто с корыстью житейской не знался, Кто неправдой не жил, бедняка не давил, Кто свободу, как мать дорогую, любил И во имя ее подвизался, —

Пусть тот смело идет, на утес тот взойдет И к нему чутким ухом приляжет, И утес-великан всё, что думал Степан, Всё тому смельчаку перескажет.

1864