Николай Некрасов Орина, мать солдатская

Чуть живые, в ночь осеннюю Мы с охоты возвращаемся, До ночлега прошлогоднего, Слава богу, добираемся.

— Вот и мы! Здорово, старая! Чтонасупилась ты, кумушка! Не о смерти ли задумалась? Брось! Пустая эта думушка!

Посетила ли кручинушка? Молви — может, и размыкаю.- И поведала Оринушка Мне печаль свою великую.

«Восемь лет сынка не видела, Жив ли, нет — не откликается, Уж и свидеться не чаяла, Вдруг сыночек возвращается.

Вышло молодцу в бессрочные… Истопила жарко банюшку, Напекла блинов Оринушка, Не насмотрится на Ванюшку!

Да недолги были радости. Воротился сын больнехонек, Ночью кашель бьет солдатика, Белый плат в крови мокрехонек!

Говорит: „Поправлюсь, матушка!“ Да ошибся — не поправился, Девять дней хворал Иванушка, На десятый день преставился...»

Замолчала — не прибавила Ни словечка, бесталанная. — Да с чего же привязалася К парню хворость окаянная?

Хилый, что ли, был с рождения?.- Встрепенулася Оринушка: «Богатырского сложения, Здоровенный был детинушка!

Подивился сам из Питера Генерал на парня этого, Как в рекрутское присутствие Привели его раздетого…

На избенку эту бревнышки Он один таскал сосновые… И вилися у Иванушки Русы кудри, как шелковые...»

И опять молчит несчастная… — Не молчи — развей кручинушку! Что сгубило сына милого — Чай, спросила ты детинушку?-

«Не любил, сударь, рассказывать Он про жизнь свою военную, Грех мирянам-то показывать Душу — богу обреченную!

Говорить — гневить всевышнего, Окаянных бесов радовать… Чтоб не молвить слова лишнего, На врагов не подосадовать,

Немота перед кончиною Подобает христианину. Знает бог, какие тягости Сокрушили силу Ванину!

Я узнать не добивалася. Никого не осуждаючи, Он одни слова утешные Говорил мне, умираючи.

Тихо по двору похаживал Да постукивал топориком, Избу ветхую обхаживал, Огород обнес забориком;

Перекрыть сарай задумывал, Не сбылись его желания: Слег — и встал на ноги резвые Только за день до скончания!

Поглядеть на солнце красное Пожелал,- пошла я с Ванею: Попрощался со скотинкою, Попрощался с ригой, с банею.

Сенокосом шел — задумался, — Ты прости, прости, полянушка! Я косил тебя во младости!- И заплакал мой Иванушка!

Песня вдруг с дороги грянула, Подхватил, что было голосу, »Не белы снежки", закашлялся, Задышался — пал на полосу!

Не стояли ноги резвые, Не держалася головушка! С час домой мы возвращалися… Было время — пел соловушка!

Страшно в эту ночь последнюю Было: память потерялася, Всё ему перед кончиною Служба эта представлялася.

Ходит, чистит амуницию, Набелил ремни солдатские, Языком играл сигналики, Песни пел — такие хватские!

Артикул ружьем выкидывал Так, что весь домишка вздрагивал: Как журавль стоял на ноженьке На одной — носок вытягивал.

Вдруг метнулся… смотрит жалобно… Повалился — плачет, кается, Крикнул: «Ваше благородие! Ваше!..»- вижу — задыхается;

Я к нему. Утих, послушался — Лег на лавку. Я молилася: Не пошлет ли бог спасение?. К утру память воротилася,

Прошептал: «Прощай, родимая! Ты опять одна осталася!..» Я над Ваней наклонилася, Покрестила, попрощалася,

И погас он, словно свеченька Восковая, предыконная..."

Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная!..

1863