Георгий Оболдуев Кантата

Расхаживаю, разъезжаю, людей показываю, себя смотрю. Каждый встречный-поперечный – Продукт законченный и беспечный Любовного акта, Как-то: От одного названья, По милому имени, В нежном словечке, За одно названьице «пеночка», Что выпорхнет из незабвенненького, Коли и жить-то не на что, И положиться-то не на кого.

Вышеизложенное что лютик: Легко за ним прогуляться Туда, где природа и люди На море и на суше Бьют баклуши, Точат балясы. «Индивидуи» и «классы», «Души» и «туши».

Всякое людское отродье Зрелого возраста и рода Прошло сквозь огни, медные трубы, воды; Сквозь себя, мужей и жён. Отменна вода. Теоретичен огонь. Пусты лбы и трубы. Прелестны – хоть навсегда (Только тронь!) – Свежие губы.

Давненько это было: Совсем недавно. Давным-давно: Каких-нибудь десять лет тому назад.

Не надо быть ни пророком, ни провидцем Ни ещё каким-нито оборотнем, А непредубеждённым гражданином, Чтоб оценивать положенье нашей страны, Как лучшее в мировой ситуации.

Нас астрономически много, Спаянных пока что в СССР. Наша колония, рынок и сырьё, – Сердце и честь каждого человека, Живущего и будущего жить. Мы непорочно бедны: Так и есть куда богатеть. Мы горны, долинны, речны, морски и лесны: Так есть куда силу девать, Чтоб получить вдвое. С севера к нам не подступишь: сдохнешь! Сами путём не знаем, А узнаём и узнаем, Чего там деется; Какое богатство веками Ждёт не дождётся быть взятым: И будет. Близок локоть с Запада – А не куснёшь: Только заглазеешься – пасть отточишь, – Глядь, соседушка по-приятельски В бок Вгрызся. С юга: – жарко, да слишком живописно (Читай: непроходимо); К тому ж афганцы, персы, турки Несознательны, хоть убей: Липнут к северу, как мухи на мёд, Точно знают, где спасенье. Щипнуто было с востока: – Да вышло столь дальневосточно, Что, пораженью поражаясь, Спешно распоряжались: Оскаленные морды счесть улыбкой, Трупы – спящими, Пленных – туристами в СССР.

1930