Ирина Одоевцева Толченое стекло

_К. И. Чуковскому

Солдат пришел к себе домой — Считает барыши: «Ну, будем сыты мы с тобой — И мы, и малыши.

Семь тысяч. Целый капитал Мне здорово везло: Сегодня в соль я подмешал Толченое стекло».

Жена вскричала: «Боже мой! Убийца ты и зверь! Ведь это хуже, чем разбой, Они умрут теперь».

Солдат в ответ: «Мы все умрем, Я зла им не хочу — Сходи-ка в церковь вечерком, Поставь за них свечу».

Поел и в чайную пошел, Что прежде звали «Рай», О коммунизме речь повел И пил советский чай.

Вернувшись, лег и крепко спал, И спало все кругом, Но в полночь ворон закричал Так глухо под окном.

Жена вздохнула: «Горе нам! Ах, горе, ах, беда! Не каркал ворон по ночам Напрасно никогда».

Но вот пропел второй петух, Солдат поднялся зол, Был с покупателями сух И в «Рай» он не пошел.

А в полночь сделалось черно Солдатское жилье, Стучало крыльями в окно, Слетаясь, воронье.

По крыше скачут и кричат, Проснулась детвора, Жена вздыхала, лишь солдат Спал крепко до утра.

И снова встал он раньше всех, И снова был он зол. Жена, замаливая грех, Стучала лбом о пол.

«Ты б на денек,- сказал он ей,- Поехала в село. Мне надоело — сто чертей!- Проклятое стекло».

Один оставшись, граммофон Завел и в кресло сел. Вдруг слышит похоронный звон, Затрясся, побелел.

Семь кляч дощатых семь гробов Везут по мостовой, Поет хор бабьих голосов Слезливо: «Упокой».

— Кого хоронишь, Константин? — Да Машу вот, сестру — В четверг вернулась с именин И померла к утру.

У Николая умер тесть, Клим помер и Фома, А что такое за болесть — Не приложу ума.

Ущербная взошла луна, Солдат ложится спать, Как гроб тверда и холодна Двуспальная кровать!

И вдруг — иль это только сон?- Идет вороний поп, За ним огромных семь ворон Несут стеклянный гроб.

Вошли и встали по стенам, Сгустилась сразу мгла, «Брысь, нечисть! В жизни не продам Толченого стекла».

Но поздно, замер стон у губ, Семь раз прокаркал поп. И семь ворон подняли труп И положили в гроб.

И отнесли его туда, Где семь кривых осин Питает мертвая вода Чернеющих трясин.