Мартин Опиц Везувий

Прошелся по стране — от края и до края — Безумный меч войны. Позорно умирая, Хрипит Германия. Огонь ее заглох. На рейнских берегах растет чертополох. Смерть перекрыла путь к дунайскому верховью. И Эльба, черною окрашенная кровью, Остановила бег своих угрюмых вод. Свобода в кандалах. Над ней тюремный свод. О помощи она, страдалица, взывает. А между тем война все глубже меч вонзает В грудь бедной родины. На запад, на восток Вновь хлынул с трех сторон нашествия поток, Мир, словно беженец, оставшийся без крова, Приюта не найдет… А зарево — багрово, И пепел над землей кружит, как серый снег. О, где тот золотой, тот безмятежный век, Когда не грабили друг друга и не гнали Народы?. Даже слов они таких не знали — «Мое» или «твое», все поровну деля. А ныне пиками щетинится земля, Сокрыла свет дневной кровавая завеса… Сравнится ль с этим злом, гнев самого Зевеса, Везувий может ли нанесть такой урон, Когда он, словно вепрь, свиреп и разъярен, Кидается на мир пылающею лавой, Как бешенство людей, как меч войны неправой?! Никто не причинял столь пагубных утрат! Мы злее, чем вулкан. Коварней во сто крат: Мы громы бередим и с молниями шутим, Пугаем небеса и море баламутим, Мы — смерти мастера. Нам славу принесло Уменье убивать, Смерть — наше ремесло. Мы разумом бедны и чувством оскудели, Зато мечом, копьем и пикой овладели. Огня любви в сердцах разжечь мы не смогли, Зато в огне войны Германию сожгли, Заткнули правде рот и в исступленье диком Мы огласили мир звероподобным рыком, Сквозь горы мертвых тел прокладывая путь, С преступного пути мы не хотим свернуть! Мы в слепоте под стать циклопам одноглазым… Когда же наконец восторжествует разум? Когда вернется к нам любовь и честный труд? О, наши имена потомки проклянут, Поглотит нас вовек унылое забвенье! В небесных знаменьях пылает откровенье: Предвестник гибели — ночных комет полет! Свирепая земля в нас пламенем плюет, Природа адский жар вдохнула в грудь вулканам, И мы обречены. Мы смяты великаном! Ужель спасенья нет? И что нам предпринять? На то один ответ: вулкан войны унять! А иначе на жизнь мы не имеем права! Одумайтесь! Хоть раз все рассудите здраво! Ужель вас не страшит вид этих пепелищ, Сознание того, что край наш гол и нищ, Что храмы взорваны, что вечных книг страницы Должны (о, варварство!) в прах, в пепел превратиться?. О небо! Дай узреть нам сладостную явь! От пагубы войны немецкий край избавь! Во славу родины и господу в угоду Дозволь нам утвердить на сей земле свободу, Дабы, господнею спасенные рукой, Внесли мы в каждый дом жизнь, счастье и покой!