София Парнок Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью...

Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью В тесноте влачить свою судьбу! На Канатчиковой — переуплотненье, И на кладбище уж не в гробу, Не в просторных погребах-хоромах, — В жестяной кастрюльке прах хоронят.

Мир совсем не так уже обширен. Поубавился и вширь, и ввысь… Хочешь умереть? — Ступай за ширму И тихонько там развоплотись. Скромно, никого не беспокоя, Без истерик, — время не такое!

А умрешь — вокруг неукротимо Вновь «младая будет жизнь играть»: День и ночь шуметь охрипший примус, Пьяный мать, рыгая, поминать… Так-то! Был сосед за ширмой, был да выбыл. Не убили — и за то спасибо!

Февраль 1929