Сергей Петров Ты

С червивой ложью, с истиной костлявой, с кровавой кривдой, с правдой моровой шаталась ты по улицам шалавой и шлялась за бесстыжей доброй славой, не брезгуя осудой и хулой. Брала-врала, давала, но драла же! – до дрожи дорогой, до самой блудной блажи, – и ставила на нищего туза, играла в ералаш, ерошилась и в раже вдруг становилась нежной кожи глаже, являясь в полном голом антураже, развеся уши, губы и глаза; шампанским закипала вкруть и даже летала в однодневном экипаже, наряженная в воздух стрекоза, на Елисейских на Полях и за- летейских заживо, в бессмертные пейзажи ты погружалась, словно в вернисажи, где нет уже ни копоти, ни сажи, а только дым, хрусталь и бирюза; с распухшей рожей, плача от пропажи, пропащая и винной гари гаже, жила ты, лежа с кражи до продажи, на дрогах стыла хуже мертвой клажи и падала, как грешная слеза. И всем скорбям была ты запевала, глотала ты пилюли «Ай-люли!», их будто гвозди в глотку забивала и запивала – словно забывала – их горем всей Руси и всей земли. Валилась замертво. В твоем развале валялись похоть с нехотью вдвоем. И жизнью умники тебя прозвали и брали напрокат, взаймы, в заклад, в наем.

1967