Яков Полонский Хуторки

Там, в желтеющем просторе Колыхающихся нив, Где в саду румяной сливы Золотой сквозит налив;

Там, где вдоль холмистой балки Сохнет русло ручейка, Никнут, крытые соломой, Два соседних хуторка.

Оба в зной степного лета От ключей недалеки, Оба день и ночь друг друга Наблюдают хуторки.

Знают все: что у соседа В огороде зацвело, Почему оторван ставень Или выбито стекло;

Почему с утра так рано Потянуло кизяком. Пахнет луком, пахнет медом Или сдобным пирогом…

«Куманек! У вас с крылечка Черный кот из-за бадьи Жадно смотрит, как у клети Копошатся воробьи...»

«А у вас сегодня ворон Хрипло каркал на трубе,- Все ль у вас благополучно? Все ли здравствуют в избе?»

«Ничего… Жену спровадил Наш хозяин, говорят, Далеко послал за Волгу Навестить своих ребят».

«Не беда, кацап он ражий; Вон он вышел на крыльцо, Подбоченился, понурил Загорелое лицо».

«А у вас хозяйки внучка За цветами в огород Побежала и, босая, Села — песенку поет…

Завтра бабушка лампадку Перед образом зажжет, А она цветы да ленты В косу черную вплетет...»

«Вон, кацап пошел к арбузам На зеленую бахчу, Поднял дыню и — глазами Провожает саранчу.

Ишь несется! нет конца ей… Помутила небеса; Но не села к нам, не съела Ни пшеницы, ни овса...»

«Значит, все благополучно?» «Слава богу, куманек!..»- Так они ведут беседу С бугорка на бугорок…

Но проходит лето,- к югу За дождем летят грачи; Опустели огороды, Обезлюдели бахчи…

Воротилась ли к кацапу Беспокойная жена? Не видать… Денек был серый, Ночь дождлива и бурна.

Сквозь заплаканные окна Тускло светят огоньки… И, взъерошенные бурей, Приуныли хуторки.

Да и на сердце неладно… Что-то втайне их мутит, Недовольны чем-то,- каждый Подозрительно молчит.

Вот глядит один и видит Ночью красное пятно… Пригляделся,- у кацапа Занавешено окно.

Лето целое ни разу Не подумал он о том, Чтоб к окну приладить ставень Иль заткнуть стекло тряпьем.

Так зачем же занавеска? Аль кацап, хоть и женат, Позабыл семью и бога, И боится — подглядят.

Вот другой глаза таращит (Он, старик, дремал весь день) И в потемках видит: кто-то Перелез через плетень.

И за грядами, где бурый Хмель оборван и повис, У скамьи сошлись две тени И любовно обнялись.

Хуторок не скоро понял: «Что за черт!.. одни!.. впотьмах!..» Подошли,-скрипит ступенька… Спичка чиркнула в сенях…

Эге-ге! Дивчину вашу Не сберег и домовой… Вот каков наш астраханец! И добро бы холостой!

«Ах, грехи, грехи!» И утром Проболтался хуторок… Ахнув, бросила старушка Недовязанный чулок.

Видит,- внучка в новых бусах, И с нечесаной косой… «Ах, такая ты, сякая! Что ты сделала с собой!..»

Внучка вспыхнула, бормочет: «Я ли первая грешна!..»- То-то будет ад кромешный, Как воротится жена!..

Хуторки видали виды, Знают, правдой дорожа, Что такой любви с похмелья Недалеко до ножа.

И глядят уже сердито Друг на друга хуторки, Старикам такие шашни, Очевидно, не с руки…

Иногда, назло им, ночью Тут такая тишина, Так ярка в холодном небе Одинокая луна;

Так роса блестит на серых Паутинках лебеды, Что и ночью ясно видны Им знакомые следы.

И не только вдоль тропинки Слышен шелест резвых ног, Видно, чья перебегает Тень с порога на порог…

Иногда ж, назло им, тучи Так туманят глушь степей, Так дождит, что слышен гомон Землю роющих ключей;

Так тоскливо, что уж лучше Внучки дома не ищи; Тут всю ночь одна старуха Дрогнет лежа на печи.

Хуторки дрожат и жмутся, Внемля гулу голосов, Вою, свисту, бормотанью Разгулявшихся ветров.

Чу! не ведьма ли промчалась, Ухватясь за помело? Что-то шаркнуло по кровле… Клок соломы унесло.

Не бесов ли стая скачет, Не телега ли стучит? Не жена ли из-за Волги К другу милому спешит?

Хуторки не спят — и в страхе Чутко слушают впотьмах, Не слыхать ли ночью крика Или стука в воротах?!..

1895