Вера Полозкова Сестры

любовь и надежда ходят поодиночке, как будто они не одной мамы дочки, как будто не сёстры вере, и в каждой строчке вера шифрует для них: я тут! но они не читают (глаза закрыты) и, несмотря на твои заметные габариты, вера, они же не видят тебя, и не дури ты — они нескоро тебя найдут. вера говорит, шевеля ноздрями, ходит с нами, как человек зо зверями, как не съеденный ещё капитан кук с дикарями, в смутном предчувствии злой судьбы; вряд ли найдётся имя бездонней, она наяву с нами, а не на иконе, и мы тянем к жару её ладоней низенькие свои мохнатые лбы Саша Маноцков Чего полны их глазницы – пороха ли, песка ли? Любовь и Надежда умнее Малдера или Скалли: Они никогда меня не искали – К ним нужно долго идти самой. Я старшая дочь, с меня спросят гораздо строже. Нас разлучили в детстве, но мы похожи: Папа взял три отреза змеиной кожи И сотворил нас на день седьмой. Они, как и я, наделали много дряни, Дурачатся, говорят, шевеля ноздрями, Но сестры слепы, а я вот зря не: Все время видеть – мой главный долг. А им не ведать таких бессонниц, красот, горячек, Которыми, как железом, пытают зрячих — Папа проектировщик, а я подрядчик. Три поросенка – и Серый Волк.