Григорий Поженян Е.Ф.

А что бы мне рукой десантника, рукой раскованно мужскою, серьезно ноября десятого затеять дело колдовское. И, раздвигая жизни занавес, презрев: “любила – не любила”, начать, как начинают заново все то, что не было и было. Начну с чего-нибудь хорошего. С дождя, в три пальца – лил, не капал. Нет, с платья, что небрежно брошено не на диван, а в спешке на пол. С причала, вырваться готового в разболтанное штормом море. Где сразу отданы швартовые и три гудка прощальных с мола. Пожалуй, вспомню неуверенно пустых размолвок постоянство. Все наши ночи, что потеряны, безмолвно выброшу в пространство. Но старым пляжем под Пицундою, рассветом, пойманным с поличными, в дни замирений безрассудные взойду, как хлебами пшеничными. Я верю прорубям, проталинам, разрывам облака гусиного… Сирень соседствует с татарником, перетекает розовое в синее. Душа с душою не прощается. Уходим, чтоб соединиться. И журавлями возвращаются давно пропавшие синицы. Всевластна остановка вечная. Но, на борт прыгая с причала, есть шанс остановить конечное, чтоб хоть на миг начать с начала.

1977