Александр Пушкин К Языкову

(Михайловское, 1824)

Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует: Они жрецы единых муз, Единый пламень их волнует; Друг другу чужды по судьбе, Они родня по вдохновенью. Клянусь Овидиевой тенью: Языков, близок я тебе. Давно б на Дерптскую дорогу Я вышел утренней порой И к благосклонному порогу Понес тяжелый посох мой, И возвратился б оживленный Картиной беззаботных дней, Беседой вольно-вдохновенной И звучной лирою твоей. Но злобно мной играет счастье: Давно без крова я ношусь, Куда подует самовластье: Уснув, не знаю, где проснусь. — Всегда гоним, теперь в изгнаньи Влачу закованные дни. Услышь, поэт, мое призванье, Моих надежд не обмани. В деревне, где Петра питомец, Царей, цариц любимый раб И их забытый однодомец, Скрывался прадед мой Арап, Где, позабыв Елисаветы И двор и пышные обеты, Под сенью липовых аллей Он думал в охлажденны леты О дальней Африке своей, Я жду тебя. Тебя со мною Обнимет в сельском шалаше Мой брат по крови, по душе, Шалун, замеченный тобою; И муз возвышенный пророк, Наш Дельвиг всё для нас оставит. И наша троица прославит Изгнанья темный уголок. Надзор обманем караульный, Восхвалим вольности дары И нашей юности разгульной Пробудим шумные пиры, Вниманье дружное преклоним Ко звону рюмок и стихов, И скуку зимних вечеров Вином и песнями прогоним.