Всеволод Рождественский Цветок Таджикистана

Две бортами сдвинутых трехтонки, Плащ-палаток зыбкая волна, А за ними струнный рокот тонкий, Как преддверье сказочного сна.

На снегу весеннем полукругом В полушубках, в шапках до бровей, С автоматом, неразлучным другом, Сотня ожидающих парней.

Вот выходят Азии слепящей Гости в тюбетейках и парче, С тонкой флейтой и домброй звенящей, С длинною трубою на плече.

И в струистом облаке халата, Как джейран, уже летит она… Из шелков руки ее крылатой Всходит бубен — черная луна.

Пальцами слегка перебирая, Косы вихрем отпустив вразлет, Кружится на месте — золотая — И ладонью в тонкий бубен бьет.

То сверкнет в полете, как стрекозы, То растет, как стебель, не дыша, И как будто рассыпает розы Шелком шелестящая душа.

Кто тебя в трясины и болота Бросил, неожиданный цветок? Кто очарованием полета, Как костер, в снегах тебя зажег?

Многие припомнят на привале Иль в снегах, ползя в ночной дозор, Этот угольком в болотной дали Черный разгорающийся взор.

Даже мне, как вешних гроз похмелье, В шалаше, на вереске сыром, Будут сниться косы, ожерелье И бровей сверкающий излом…

Там, в груди, уже не гаснет рана, И забыть никак я не могу Золотой тюльпан Таджикистана, Выросший на мартовском снегу.

1942