Юрий Ряшенцев Все глуше скрипит сук на сухом клене...

Все глуше скрипит сук на сухом клене. Его не боятся уже ни коты, ни птички. А что я помню теперь о былой кроне? Почти ничего, кроме странной ее привычки внезапно вскипать в час, как в окне клуба зажгутся огни репетиции или бала и вдруг золотой совой заухает туба, сверчками смычки запиликают как попало. Природный ли слух вкупе с простым вкусом, — но билась листва, этих звуков не принимая…

Илья в небесах по гремучим бьет лузам — он любит такой бильярд на заре мая не меньше, чем Тютчев любил… Этот вихрь с юга, влетающий в окна, бьющий кувшин с цветами и так ваяющий плащ, что в нем подруга намного стройней, чем прилично такой даме…

Сквозняк и труба, вальс и протест веток — о пьяный наш май, ты случишься еще?. Наверно. Хороший прогноз хорош и когда не меток. Все будет как было. Пускай не точь-в-точь. Примерно.

1963