Татьяна Щепкина-Куперник Розы

В рассветном тумане стоят острова; Скрывается море за серою далью; Несет к нему гордые воды Нева, Сверкая то чернью, то жидкою сталью. Как сторож суровый и верный, гранит Красавицу реку безмолвно хранит; И только с далекого моря, свободный, Бушует и рвет ее ветер холодный. Всё мрачные, серые всюду тона; Блестящая звездами ночь — холодна, Деревья шумят своей темной листвою С какою-то тайной тоской роковою, А длинные, черные крылья теней От звездного света черней и страшней. Не спит еще город, — и мчатся коляски, Спеша уносить за четою чету. Смех, говор, слова беззастенчивой ласки Звучат в этот утренний час на мосту. Усталые лица… небрежные позы… Пресыщенность поздних ночных кутежей… А рядом вдруг — голос: — «Душистые розы! Вот розы! Вы роз не найдете свежей!..» То жалкий бедняк, озираясь с опаской, Тревожно и долго бежит за коляской, Стремясь обогнать поворот колеса; Охрип, весь оборван, прикрыт еле-еле, Лохмотья на тощем, продрогнувшем теле, В глазах — выраженье голодного пса; А в грязных руках его свежие розы, С улыбкой своей бессознательной грезы!.. Не в пышных садах благодатной земли Италии светлой те розы цвели, Не роскоши дерзкой нероновских оргий Они в упоенье венчали восторги: На Севере бледном взрастали цветы. В позорных и пестрых притонах разгула Мгновеньем их юная свежесть мелькнула… Там к стройным ногам покупной красоты Несла их толпа раболепною данью, Покорна греха и позора созданью. Свое отыграли — и брошены прочь. Бедняк подобрал их под страхом угрозы, И так простоит он до утра всю ночь. Взывая напрасно: — «Душистые розы! Купите, вот розы, вот свежие розы!..»

Я помню, я где-то преданье прочла: «В Тюрингии дальней графиня жила, Как ангел прекрасна, добра и светла; Небесная кротость! Само состраданье!.. Судьба наградила святое созданье Супругом, подобным исчадию зла. Однажды графиня, — гласило преданье, — Несчастным голодным несла подаянье Тайком от жестокого графа, как вдруг — О ужас — ей встретился грозный супруг! — Что вижу? Нарушив мои запрещенья, Ты снова подачку несешь беднякам? Скорей покажи мне, что прячешь ты там? И если то хлеб, так не будет прощенья: Своею свободой поплатишься ты! — Цветы! — прошептала бедняжка в смущенье… — Давай-ка… взгляну я на эти цветы! — И что же? Увидел господь ее слезы И хлеб превратил он в душистые розы».

Всевышний, на трудном житейском пути Когда-то помогший прекрасной графине, Скорей сотвори ж свое чудо и ныне, И розы те в хлеб бедняку преврати!