Вадим Шершеневич Принцип архитектурного соподчинения

У купца — товаром трещат лобазы, Лишь скидывай засов, покричи пять минут: — Алмазы! Лучшие, свежие алмазы! И покупатели ордой потекут.

Девушка дождется лунного часа. Выйдет на площадь, где прохожий част, И груди, как розовые чаши мяса, Ценителю длительной дрожи продаст.

Священник покажется толстый, хороший, На груди с большим крестом, И у прихожан обменяет на гроши Свое интервью с Христом.

Ну а поэту? Кто купит муки, Обмотанные марлей чистейших строк? Он выйдет на площадь, протянет руки И с голоду подохнет в недолгий срок!

Мое сердце не банк увлечений, ошибки И буквы восходят мои на крови. Как на сковородке трепещется рыбка, Так жарится сердце мое на любви!

Эй, люди! Монахи, купцы и девицы! Лбом припадаю отошедшему дню, И сердце не успевает биться, А пульс слился в одну трескотню.

Но ведь сердце, набухшее болью, дороже, Пустого сердца продашь едва ль, И где сыскать таких прохожих, Которые золотом скупили б печаль?!

И когда ночь сжимаете в постельке тело ближнее, Иль устаете счастье свое считать, Я выхожу площадями рычать: — Продается сердце неудобное, лишнее! Эй! Кто хочет пудами тоску покупать?!