Фридрих Шиллер Поликратов перстень

На кровле он стоял высоко И на Самос богатый око С весельем гордым преклонял: «Сколь щедро взыскан я богами! Сколь счастлив я между царями!»— Царю Египта он сказал.

«Тебе благоприятны боги; Они к твоим врагам лишь строги И всех их предали тебе; Но жив один, опасный мститель; Пока он дышит… победитель, Не доверяй своей судьбе».

Еще не кончил он ответа, Как из союзного Милета Явился присланный гонец: «Победой ты украшен новой; Да обовьет опять лавровый Главу властителя венец;

Твой враг постигнут строгой местью; Меня послал к вам с этой вестью Наш полководец Полидор». Рука гонца сосуд держала: В сосуде голова лежала; Врага узнал в ней царский взор.

И гость воскликнул с содроганьем: «Страшись! Судьба очарованьем Тебя к погибели влечет. Неверные морские волны Обломков корабельных полны: Еще не в пристани твой флот».

Еще слова его звучали… А клики брег уж оглашали, Народ на пристани кипел; И в пристань, царь морей крылатый, Дарами дальних стран богатый, Флот торжествующий влетел.

И гость, увидя то, бледнеет. «Тебе Фортуна благодеет… Но ты не верь, здесь хитрый ков, Здесь тайная погибель скрыта: Разбойники морские Крита От здешних близко берегов».

И только выронил он слово, Гонец вбегает с вестью новой: «Победа, царь! Судьбе хвала! Мы торжествуем над врагами: Флот критский истреблен богами; Его их буря пожрала».

Испуган гость нежданной вестью… «Ты счастлив; но судьбины лестью Такое счастье мнится мне: Здесь вечны блага не бывали, И никогда нам без печали Не доставалися оне.

И мне все в жизни улыбалось; Неизменяемо, казалось, Я силой вышней был храним; Все блага прочил я для сына… Его, его взяла судьбина; Я долг мой сыном заплатил.

Чтоб верной избежать напасти, Моли невидимые власти Подлить печали в твой фиал. Судьба и в милостях мздоимец: Какой, какой ее любимец Свой век не бедственно кончал?

Когда ж в несчастье рок откажет, Исполни то, что друг твой скажет: Ты призови несчастье сам. Твои сокровища несметны: Из них скорей, как дар заветный, Отдай любимое богам».

Он гостю внемлет с содроганьем: «Моим избранным достояньем Доныне этот перстень был; Но я готов властям незримым Добром пожертвовать любимым...» И перстень в море он пустил.

Наутро, только луч денницы Озолотил верхи столицы, К царю является рыбарь: «Я рыбу, пойманную мною, Чудовище величиною, Тебе принес в подарок, царь!»

Царь изъявил благоволенье… Вдруг царский повар в исступленье С нежданной вестию бежит: «Найден твой перстень драгоценный, Огромной рыбой поглощенный, Он в ней ножом моим открыт».

Тут гость, как пораженный громом, Сказал: «Беда над этим домом! Нельзя мне другом быть твоим; На смерть ты обречен судьбою: Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою...» Сказал и разлучился с ним.

1797