Ярослав Смеляков Меншиков

Под утро мирно спит столица, сыта от снеди и вина. И дочь твоя в императрицы уже почти проведена.

А впереди — балы и войны, курьеры, девки, атташе. Но отчего-то беспокойно, тоскливо как-то на душе.

Но вроде саднит, а не греет, Хрустя, голландское белье. Полузаметно, но редеет всё окружение твое.

Еще ты вроде в прежней силе, полудержавен и хорош. Тебя, однако, подрубили, ты скоро, скоро упадешь.

Ты упадешь, сосна прямая, средь синевы и мерзлоты, своим паденьем пригибая березки, елочки, кусты.

Куда девалась та отвага, тот всероссийский политес, когда ты с тоненькою шпагой на ядра вражеские лез?

Живая вырыта могила за долгий месяц от столиц. И веет холодом и силой от молодых державных лиц.

Всё ниже и темнее тучи, всё больше пыли на коврах. И дочь твою мордастый кучер угрюмо тискает в сенях.

1966